С приветом (нрзб)

Возможно, это писал один из персонажей, которые встречаются только на двух предыдущих и нескольких следующих страницах.

Редактор.

Мой дорогой брат Артур!

А еще ты спрашивал про Тиля и Сильвера. Сильвер вернулся из пиратского набега. Он захватил большой корабль и привел его на буксире. Он очень ликовал и говорил, что теперь он разбогатеет. Но когда он распаковал этот корабль, то оказалось, что весь корабль нагружен чайными ложечками. Тогда Джон Сильвер проклял весь мир и больше всего того человека, который придумал пить чай внакладку. И он выбросил все ложечки в бушующую морскую пучину, распустил все паруса и разгневанный умчался в открытое море. Он плыл много дней и ночей и плевать хотел на всякие там штормы и тайфуны. И вот впереди у него показался прекрасный остров. На этом острове росли высокие пальмы и жили красивые веселые туземцы. Они украшали себя цветами и танцевали под пальмами. Но вот беда - из еды у них были одни только съедобные орехи одной пальмы. У этого ореха надо было отковырять верхушку, а внутри был очень нежный сладкий и душистый кисель. И его надо было высасывать через дырочку. Это было очень медленно. А если орех разбить, то кисель разбрызгается во все стороны и тогда его вовсе не съешь. А он очень вкусный. Когда вождь пригласил Джона Сильвера на пир и ему пришлось есть кисель по-ихнему, он не вытерпел и послал юнгу на корабль за чайной ложкой. Вождь и другие важные лица пришли в восторг, когда увидели, как ловко он хлебает кисель ложечкой. И Джон по доброте сердечной подарил ложечку вождю. И вождь от радости приказал спеть в честь Джона самую громкую песню, которая называется «Укапура-Мазагура». А утром на корабль к Джону Сильверу пришли все самые знаменитые люди этого острова и просили дать им тоже «этот волшебный предмет для быстрой и удобной еды». А в обмен предлагали изумруды и жемчуга. Но увы! На всем корабле нашлось только три чайных ложечки, да и то одну кок не хотел отдавать, потому что он привык ей отмерять перец.

Конечно, Джон отдал и эту ложечку и получил три изумруда каждый размером с воробья. Но он мог бы получить их сто, если бы у него было сто ложечек! А если бы у него была тысяча ложечек, он получил бы пятьсот изумрудов и пятьсот жемчужин! Поэтому он отплыл от этого острова крайне огорченный. Он поплыл искать то место, где он выбросил ложечки в море, и всю дорогу все они ели переперченный суп, а когда приплыли на то место, никто не был уверен, что это именно то место, и все равно там было слишком глубоко. И Джон снова послал всех ко всем чертям и поплыл домой, и всю дорогу ел переперченный суп. И когда он приплыл домой, то дал клятву никогда не пить чаю и не есть супа, а пить только ром из горлышка. А изумруды он носит в кармане и поклялся, что запустит ими в каждого, кто произнесет при нем слова «чайная ложка». Вот так обстоят дела у Джона Сильвера. Про Тиля напишу тебе другой раз. А вот как дела у тебя? Почему ты так давно не пишешь? Напиши, видела ли ты бурю на море или еще что-нибудь. С нетерпением жду твоего письма.

Крепко тебя целую.

Твоя Елизавета.

СТИХИ АРТУРА КОГДА ОН БЫЛ В УНИВЕРСИТЕТЕ.

Брожу ли я вдоль улиц шумных
Сажусь ли я в кабриолет
Везде толпа вопросов умных
За мной ступает следом в след.

Зачем кружится ветр в овраге,
В лесу не молкнет птичий гам?
Когда же наконец все флаги
От нас отбудут по домам?

Зачем копается Анапест
В сухарнице? (Кто он такой?)
Благопристойность наших трапез
Нарушил он – и мой покой.

Куда, куда вы удалились,
Моей весны златые дни?
Ах, вот они. Я их на вырост
Купил – и посадил в тени.

Нельзя ли мне полчашки кофе
Без сахара? Кларет? Нет-нет.
Анфас, в три четверти иль в профиль
Рембрандту заказать портрет?

Ах, он же занят. Пишет стражу.
Огонь, солдаты под ружьем…
Наверно, Хальсу… или даже
Вермееру. С тобой вдвоем.

У клавесина. Белокурый
Затылок. В зеркале – лицо.
Нет, лишнее. Одна фигура.
Твоя. Окно. И письмецо

В руке. О чем оно? Откуда?
Что пишет твой корреспондент?
Какого нет ли в свете чуда?
Открыт ли новый континент?

Закрыт журнальчик либеральный?
Все так же ль празден папский трон?
Где берега отчизны дальной?
Где лучшие из славных жён?

Где будет город заложён
Назло кому-то (больно надо)
Где Троя? Где врата Царьграда?
Где вы, снега былых времен?

Увижу ль вновь крутые склоны?
Увижу ли дымок жилья?
Да, и народ неугнетенный
Увижу ль тоже, о друзья?

Ужель злодеям щит – порфира?
Ужель гранит нежней сердец?
Ужели не было Шекспира?
И где же кружка, наконец?

Мой друг! Сестра! Елизавета!
Прости вопросов буйный шквал!
Спешу домой, не жду ответа,
Не помню сам, что написал.
Науки юношей питают.
Их с малолетства возлюбя,
Я столько выучил, что знаю
Все-все. Но не познал себя.

Дорогая сестра! Это я, конечно, прибавил – насчет того, что знаю все-все. Но я стараюсь, учусь. Только трудно: друзья – замечательные ребята, я тебя потом познакомлю. А враги и здесь достают, хорошо, что замечательные ребята помогают. Фехтовать я не разучился, с такими друзьями и врагами не разучишься! Мы немного путешествуем по окрестностям, интересные места попадаются. Все, звонок, бегу на физику.

Твой любящий брат.

Вот что написал Елизавете тот корреспондент, о котором спрашивал Артур (один знаменитый путешественник)

Если птица в небо улетает,
Значит, на земле чего-то не хватает.
Вот и я пошел, зашнуровав сандальи,
Не дадут ли там, что дома недодали.

Так я начал странствия без цели.
Столько стран прошел, что помню еле-еле.
Кое-что не так, а кое-что знакомо.
Слаще сон в пути, еда вкуснее дома.

Небо, кажется, везде прекрасно,
На земле же то цветы цветут, то грязно.
Человек – и здесь, и дома тоже –
Хочет жить, как хочет, а живет, как может.

Я-то кто – лентяй или мечтатель?
Ничего не нажил, много не истратил,
Да и повидал не так уж много…
А! Рожок трубит. Пора в дорогу.

Дорогой Артур, как я по тебе скучаю!

Еще я тебе хотела написать про Тиля. С ним было вот что. Тиль написал роман. Про Джона Сильвера. Это получился замечательный роман. Там было много всяких сражений, приключений и сокровищ, красивых островов с пальмами, туземцами и говорящими попугаями. Особенно было душераздирающее описание того, как Джон в сражении потерял ногу. Тиль рыдал, когда писал эту главу. Но иногда он смеялся, когда писал про смешные встречи Джона с другими пиратами и мошениками. Каждая глава начиналась так:

«А море бурное ревело и стонало». Когда роман был окончен, Тиль пригласил друзей и прочел им роман. Всем роман очень понравился. Джон сказал, что это все как было и даже еще больше правда, чем было на самом деле. Карл, Шиллер и Роллер сказали что пиратам интереснее, чем разбойникам, и что теперь они пойдут в пираты, как только раздобудут корабль. Амалия, Мальвина и Каролина просили, чтобы их тоже взяли с собой. А Роланд сказал, что роман надо напечатать. Тогда Тиль пошел в издательство. Там сидел редактор. Он взял роман и сказал что прочтет и скажет, будут они печатать этот роман или нет. Тиль ушел и стал ждать. Прошел целый месяц, но редактор ему не позвонил. Тогда Тиль сам пошел к редактору. Но редактора не было. Тиль пришел еще через неделю. Редактор сказал, что роман они печатать не будут, потому что там все неправда. Тиль сказал, чтобы ему роман отдали обратно. Редактор сказал, что забыл роман у себя дома и завтра принесет. Завтра Тиль пришел, но ему сказали, что редактор уехал в отпуск в Евпаторию. Тиль совсем расстроился и пошел домой, а по дороге зашел в книжный магазин. На прилавке он увидел красивую книгу с кораблем на обложке. Она называлась «Пираты морей. Автор Шустерлинг». Он открыл книгу - о ужас! Первая глава начиналась словами: «А море бурное ревело и стонало». Это был его роман! А Шустерлинг был тот самый редактор! Он напечатал роман Тиля и удрал. Тиль побежал к Джону и все ему рассказал. Джон рассвирепел. Ну, держись, Шустерлинг! - взревел Джон. И сейчас же позвонил Карлу и объяснил эту ужасную историю. И тогда Карл, Шиллер и Роллер, а с ними Джон и Тиль решили ехать в Евпаторию и поймать там Шустерлинга. Может они уже приехали, ты не видел?

Любящая сестра Елизавета.

Любезный читатель,

Редакция с интересом отмечает тот факт (который, не сомневаемся, не скрылся от Вашего внимания), что как в основном тексте произведения, как, скажем, в Прологе, так и в письмах и даже стихах различных персонажей периодически возникает тема литературного заработка. Это как-то роднит с нами героев данной истории, делает всю ее правдоподобнее. Увы, мы должны признаться Вам, читатель, в серьезном профессиональном упущении. В начале мы сообщили, что наши замечательные художницы сочли возможным иллюстрировать книгу своими старыми рисунками (от чего, мы полагаем, книга нисколько не проиграла) к сожалению, произошла досадная ошибка: художницы добросовестно исполнили великолепные рисунки, но случайно послали нам папку со старыми работами, а папку с новыми убрали в свой архив! Приносим свои извинения, но надеемся, что книга понравится Вам и в таком виде. Во втором же издании рисунки будут заменены новыми, более соответствующими сюжету.

Редактор.

Дорогой принц!

Сейчас я расскажу тебе, что было дальше с нашими друзьями Карлом и Шиллером, которые оказались в лабиринте в ужасном парке Ордовичей, в котором нарочно были напущены дикие звери. Что саблезубые тигры! Там были и мастодонты, и ужасные птицы фороракосы на слоновых ногах, и гиены гигантские и прочие тиранозаврусы. Это у Ордовичей было любимое развлечение: кататься в парке и смотреть, как всякие монстры преследуют и терзают несчастных, случайно попавших в парк, или пленников, которых они сами туда выпускали. А ездили они верхом, в панцирях, со свитой и с факелами, и звери их боялись. И в этот раз они отправились на увеселительную прогулку, пригласив с собой Лью Ёзина. Но им не повезло. Они видели, как «дичь» (так они называли обреченных людей) скрылась в лабиринте. Даже если бы у наших друзей было время подумать, они не придумали бы ничего умнее. Это был единственный шанс на спасение. Тигры и прочие звери вполне могли заблудиться сами. Ордовичам это было очень неприятно, потому что они все равно не могли видеть гибели врагов. Но что можно было предпринять? До утра во всяком случае ничего. Они все же переправились на остров. Тут Лью Ёзин сказал, что не может ждать и пойдет искать «проклятых негодяев». Ему говорили, что это бессмысленно и смертельно опасно. Но он ничего не слушал, выхватил меч и устремился в лабиринт, изрыгая проклятия.

Ну и компания собралась в ту ночь в лабиринте! Хорошо, что им не так-то легко было встретить друг друга… Карл и Шиллер держались за руки, чтобы не потеряться. Правильно делали. Где-то впереди, сзади, совсем рядом, за стеной из подстриженного колючего кустарника яростно рычали тигры. Им было тесно и колко в узких проходах, и они хотели есть. Того гляди один такой экземпляр мог выскочить из поворота или тупика. Их набежало штук шесть. А теперь где-то здесь бегал Лью Ёзин с обнаженным мечом. С первых же шагов он совершенно заблудился и теперь ни за что не нашел бы дороги обратно, если бы захотел. Но он не хотел. Он жаждал крови. Что Лью Ёзин не трус, это все знают. Он-то бы еще ничего, Карл и Шиллер, хоть и вооруженные только охотничьими ножами, были вдвоем все-таки. Но тигры… Пробегая длинным коридором, друзья вдруг столкнулись нос к носу с огромным тигром. Они увидели его светящиеся глаза и услышали громкое дыхание. Почуяв людей (было ведь темно) тигр хрипло зарычал и присел, чтобы прыгнуть. В тот же миг Шиллер рванулся вперед, заслонил собой Карла и зарычал еще страшнее тигра. Тигр остолбенел. Потом бросился бежать. Друзья поскорее свернули в боковой коридор и потом еще несколько раз повернули. Но что толку было бежать? Что если они бегут навстречу другому тигру или двум сразу? И даже если они доживут до утра - как выбраться отсюда? И не пошлют ли их враги в лабиринт воинов, чтобы разыскать их и убить?

Тут им показалось, что стало светлее. Приближалось утро, должно быть. Они слышали где-то рядом громоподобное рычанье: два тигра столкнулись и дрались, обдирая шкуру о

колючки. С другой стороны устало ругался неразумный Лью Ёзин. Как его не съели до сих пор?! Карл и Шиллер шатались от усталости. Они шли по коридору и вдруг в слабом свете увидели впереди две человеческие фигуры... В тот же миг позади раздалось рычанье. Не медля ни секунды, друзья бросились вперед. Они хотели прогнать или убить врагов и попробовать скрыться в боковых проходах. Но враги так же смело устремились им навстречу. Через секунду все разъяснилось: перед ними было зеркало! Еще миг - они были за зеркалом. Чудесная вещь! В парковых лабиринтах всегда устраивают такие шуточки. У Карла у самого тоже так было. Они с наслаждением услышали, как тигр остановился перед зеркалом и рычал, пугая воображаемого соперника. Теперь они оглянулись и увидели, что находятся в небольшом каменном гроте.

Ну вот и все пока. Целую тебя крепко. Елизавета.

Дорогой мой брат Артур!

Так вот, милый братец, я остановилась прошлый раз на том, что Карл и Шиллер забежали за зеркало и оказались внутри грота. Они только успели заметить в стене напротив маленькую дверцу, как вдруг раздался страшный грохот, рев и звон, и стало совершенно темно.

- Это тигр наконец осмелел и бросился на зеркало,- сказал Карл. - А зеркало было вставлено в дверь. Ну, до нас он теперь не доберется - вряд ли догадается потянуть дверь на себя.

- Но если мы останемся здесь, до нас скоро доберутся кое-какие люди, - сказал Шиллер. - А я, знаешь, предпочел бы иметь дело с тиграми.

- Давай посмотрим, что тут за дверка, - сказал Карл. - Не откроем - будем прорываться.

Но дверка легко открылась. Она была такая низкая, что им пришлось сгибаться пополам, чтобы пролезть. За дверью был совершенный мрак. Они были в каком-то очень тесном помещении.

- Тут ступеньки впереди, - сказал Шиллер. - Лестница вниз.

- Потайной ход, должно быть, - сказал Карл. - Пошли, чего уж там.

Они долго спускались по лестнице и потом долго шли по длинному-длинному каменному коридору. Там бьло темно, душно и капало с потолка. Ничего удивительного - ход ведь проходил под озером. Но куда он выходил, интересно? И не придут ли они в конце к двери с секретным замком, которую не сумеют открыть? Но вот они дошли наконец до новой лестницы - вверх. Лестница была гораздо длиннее первой, крутая и вся с поворотами. Вот они уперлись в стену. Долго они обшаривали стену руками, нажимая тут и там.

- Карл, тут какие-то мокрицы ползают, - сказал Шиллер.

- Ну и черт с ними, - сказал Карл.

- Я их боюсь, - сказал Шиллер, - пошли лучше обратно.

- Черт бы тебя побрал вместе с мокрицами! - крикнул Карл и ударил кулаком в стену. И сейчас же они увидели узкую светлую щель... Они изо всех сил налегли на стену, она неожиданно легко подалась, и они прямо вылетели в большую, роскошно убранную залу. Посреди залы стоял стол, накрытый для пиршества.

- Ну, Шиллер, - сказал Карл, вдвигая на место открывшуюся стенку, - по-моему, самое время нам с тобой выпить и закусить.

Так они и сделали. Сначала они выпили вина из прекрасного хрустального графина. Потом они закусили жареной оленьей ногой. Потом они выпили вина из серебряного кувшина и закусили рябчиками. Потом они выпили вина из большой глиняной бутыли и закусили фаршированными голубями. Потом они выпили из маленькой стеклянной бутылочки и только собрались закусить фруктами, как на них напал неодолимый сон.

- Что же это, Карл, - сказал Шиллер, пытаясь встать с кресла, -

нельзя нам тут спать…

- Нельзя, а что поделаешь, – сказал Карл. – Он уронил голову на стол и заснул.

Дорогой мой Артур!

Что же ты? Такие потрясающие новости и без всяких подробностей! Ты взял в плен Ордовичей и Лью Ёзина и не написал мне, как это тебе удалось! И я ничего не знаю! После тех событий, о которых я тебе раньше писала, мне пришлось поехать в гости к Луизии. Она очень скучала одна, потому что Герцог и Кербер уехали, и даже заболела от скуки. Я поехала к ней и стала ее лечить, а когда она немножко поправилась, хотела отвезти ее к себе во дворец. Но тут я получила печальное письмо от коменданта дворца: он писал, что дворца теперь вроде бы и нет, немного что от него осталось. Дело было так. Когда король приехал к 0рдовичам, Карл и Шиллер уже заснули от снотворного вина, которое было приготовлено, разумеется, не для них, а для Лью Ёзина. Ордовичи ведь такие интриганы, что интриговали даже против Лью Ёзина, хотя он тоже негодяй. Впрочем, они боялись короля Ричарда и собирались, если он потребует и не удастся обхитрить, выдать ему Лью Ёзина. Но когда король приехал, они как раз вырубали свой собственный лабиринт (ты же помнишь, он был из колючих кустарников), чтобы этого самого Лью Ёзина спасти, а разбойников наших взять в плен. Роллер вертелся тут же, делал вид, что помогает. Тут прибежали слуги из дворца и доложили, что прибыл король, а Карл и Шиллер неизвестным путем проникли во дворец и теперь спят. Ордовичи бросились бегом во дворец. Там они очень ловко наврали королю, что Карла с Шиллером они приняли как гостей и пировали с ними, но гости слегка перепили и отдыхают. Король пошел к ним и не мог их разбудить. Это его встревожило. Он велел их положить в телегу на сено и как можно скорее отправить к нам во дворец, чтобы я там вызвала доктора, если они сами по дороге не проснутся. Но я тогда уже уехала к Луизии. Поэтому слуги просто сгрузили их и отнесли в самую роскошную спальню для гостей. Король же остался у Ордовичей, чтобы заодно решить некоторые территориальные споры. Как извлекли из лабиринта Лью Ёзина и куда делся Роллер – понятия не имею.

Карл и Шиллер, проснувшись в незнакомой роскошной комнате под шелковыми одеялами, решили, что они все еще в плену и что надо освобождаться. И они стали освобождаться. Сначала они вышибли дверь, которая вовсе не была заперта, а просто открывалась внутрь, а они ее толкали наружу. Они выскочили на лестничную площадку и решили, раз кругом враги, то надо вооружиться. И они вооружились каждый большим куском перил. Тут к ним толпой бросились слуги, чтобы спросить, не угодно ли им кофею. Но они замахали на слуг перилами и при этом разбили несколько окон и люстр, а слуги убежали. Все еще могло бы кончиться ничего: они бы могли выскочить, скажем, на балкон, оттуда спрыгнуть в парк и скрыться в ближайший лес или просто попасть в знакомый зал или галерею и понять свою ошибку. Но увы! В этот миг им встретился Шустерлинг, который сумел выбраться из карцера, куда я его велела посадить, и теперь торопился в буфет.

- А, и ты с ними заодно, предатель! - вскричал Карл. Шустерлинг сначала остолбенел, а потом бросился бежать. Они за ним, размахивая своим оружием и все сокрушая на пути, ведь как приятно, должно быть, кокнуть об пол какую-нибудь хрустальную вазу, если думаешь, что ваза эта Ордовичей! А если при этом вполне хватает силы перебить пополам колонну, то как отказать себе в таком пустяковом удовольствии! Конечно они теперь никаких знакомых зал не узнавали. «Я вам покажу саблезубых тигров», прорычал Шиллер, разбивая мраморную стену концертного зала. По несчастью внутри этой стены проходила труба, по которой накачивали розовую воду в фонтан на третьем этаже. Вода хлынула бурным потоком, снося все, что они еще не успели сломать, а их самих вместе с водопадом выплеснуло из окна в сад. Тут они увидели знакомую статую, которая изображает тебя верхом на Подсолнухе, оглянулись на дворец и узнали его тоже. Тогда они все поняли, хотя и не поняли, как сюда попали. Наверно, им стало стыдно, и не было никого, кто бы им сказал, что это пустяки. И они куда-то ушли.

Жду твоего письма и сгораю от любопытства. Елизавета.

Песня Артура

О, Елизавета!
Ненастное лето
Весна без привета
В печальной стране;
Не позже, чем в среду
К тебе я приеду
На горячем вороном коне.

У нас тут вулканы,
Ревут ураганы,
Кочуют туманы
На радость души;
Пустыни пространны,
Долины желанны,
Океаны тоже хороши.

Представь, Валентина,
Такую картину:
Прозрачная льдина
На высокой волне…
На ней мы с тобою
Играем судьбою,
Как всегда, счастливые вполне!

А бегство от смуты?
Припомни минуты:
Над бездною круто
Нависает скала…
Мы рвём свои путы,
Раздеты-разуты –
Что за жизнь тогда у нас была!

Захватчик на троне;
Ночные погони;
В бандитском притоне –
Нежданный финал…
В бою, в обороне,
А выиграл – что ни
Говори – не то, что проиграл!

Балы и банкеты,
Гобои, кларнеты,
Парад менуэта
Под сенью дерев…
Твои туалеты
Сживали со света
Даже самых модных королев.

Уплыли – а были! –
Те небыли-были,
Когда, простофили,
В сквозном ветерке
Гулять мы любили
С мороженым – или
Помнишь? С теплой булочкой в руке…

Твой взор опечален
На фоне развалин:
Где вы, Вильнюс и Таллин,
Где ты, солнечный брег?
Но верь: пунктуален,
В край ручьёв и прогалин
Я вернусь, когда растает снег…

О, Елизавета!
Пусть наши секреты
Певцы и поэты
В стихах воспоют
И пусть им за это
Когда-то и где-то
Много-много денег надают!

Прим. Ред. Валентина – одно из имен, под которыми скрывалась принцесса Елизавета.

Любезный читатель,

Здесь мы начинаем публикацию писем из новой папки. Поскольку основной текст уже сверстан, мы будем вставлять их там, где найдется место.

Редактор.

Здравствуйте дорогой принц Артур!

Пишет известный вам бывший разбойник Роллер. С нами случилась ужасная беда. Наверно никто уже не поможет. Шиллер должен был отвезти Вам письмо и пропал. Никто не знает где он. Принцесса и Король поехали в гости к Карлу и Амалии. Карл и Амалия как вежливые люди поехали им навстречу. Я тоже был с ними. Все встретились в очень красивом лесу на полянке. Тогда решили устроить веселый пикник. Мы как раз жарили мясо когда появился древний старик. Он сказал что рядом есть очень красивые пещеры. Король с принцессой и Карл с Амалией захотели посмотреть пещеры. А мне было лень, и я сказал, что останусь смотреть за мясом чтобы оно не сгорело. И остался, а они пошли. Прошло немного времени, и опять появился этот старик. Он сказал, что мои друзья меня зовут. Я хотел уже пойти с ним, но вдруг увидел, что у него борода с одной стороны отваливается. Я схватил его за бороду и оторвал совсем. И это оказался – кто бы вы думали? – Шустерлинг! Я понял, что наши друзья попались в ловушку. Я выхватил нож и пистолет и пригрозил, что убью его прямо на месте, если он не освободит их сейчас же. Но тут появился Франц и с ним целая толпа вооруженных людей, и меня схватили. И Франц захохотал и сказал, что король, и Карл, и принцесса, и Амалия заманены в глубокую пещеру и выход закрыт. И если король согласится отдать ему королевство и написать такую бумагу, что это он сам отдал, а Карл отдаст ему Амалию, то он так и быть потом отправит короля с принцессой и Карлом на необитаемый остров, чтобы они никому не мешали, а если нет, то все они погибнут от голода и жажды. А тебя, негодяй, сказал он, я сейчас убью своими руками. И он вынул шпагу, но я вырвался и сделал ему каратэ и убежал. Отправляю Вам это письмо и постараюсь найти герцога и адмирала.

Преданный Вам Роллер.